29 сентября 1670 года за участие в Слобожанском восстании 1670 — 1671 годов, которое было направлено против расширения Российского государства на юг, полковник Острогожского полка (это тот самый бывший Черниговский полк) И. Дзиковский, писарь М. Жуковцев, сотники Я. Чекмез и В. Григорьев, обозный Н. Волнянка расстреляны на центральной площади Острогожска (ныне Воронежская область РФ) российскими стрельцами; 22 октября повесили жену И. Дзиковского, а его детей и племянницу пожизненно сослали в Сибирь; однако антироссийское восстание продолжилось и в октябре 1670 г. с помощью отряда разинцев во главе с Л. Черкашениным (О. Хромым); в начале 1671 г. правительственные войска победили повстанцев, в результате чего под Цареборисовым (ныне село Красный Оскол Изюмского района Харьковской области) и Маяцком казнили 186 приверженцев С. Разина, из которых 81 человек происходил из Слободской Украины.
Кордон между Запорожским и Донским казацкими войсками на востоке наметился довольно быстро вдоль естественной границы — реки Кальмиус (протекает в пределах Ясиноватского, Старобешевского, Тельмановского и Новоазовского районов Донецкой области, впадает в Азовское море в городе Мариуполь), здесь заканчивались земли Екатеринославской губернии и начинались земли Донского войска, а вот определиться с границей украинских и российских этнических земель на севере оказалось труднее: поселения двух народов здесь перемешались — Бахмут (ныне Артемовск или снова Бахмут) был украинским казацким городом, но там селились и россияне, неподалеку стояла их крепость Тор (нынешний Славянск), где жили также слободчане; вот между населением двух этих поселений постоянно и вспыхивали конфликты. Вот 30 апреля 1702 года своим Указом Петр I и распорядился «бахмутских жителей русских людей — ведати торскому приказному человеку, а черкас (как тогда часто называли украинских казаков) — полковнику изюмского полка Шидловскому». Но Указ для Дикого Поля не всегда указ. Им противостояния не утихомиришь!
Уже 18 февраля 1703 года. Петру I поступила жалоба от донцов на самоуправство полковника Изюмского полка Ф. Шидловского; 6 ноября 1703 года поступила новая жалоба от донского атамана Абросима Савельева о том, что изюмцы не пускают донцов в Бахмут, завладевают пожитками, «никаких лесов для городового и обрубного строения,.. для корабельного строения… рубить не велено»; конфликт между донцами и правительством усугубляла посылка на Дон стольников М.Ф. Пушкина и М.Н. Кологривова для поиска беглых крепостных, а донские казаки их часто использовали в своих хозяйствах.
Тем более, что 8 февраля 1705 года Петр I указом приказал Изюмскому полковнику Федору Шидловскому описать солеварение в Донской земле (Петр I покровительствовал Мазепе и по его ходатайству решил «соляной» спор в пользу изюмцев), но донцы воспротивились этому; последовал Указ Петра I через Посольский приказ; 6 июля 1706 года Петр I поручил генерал-адмиралу Федору Апраксину провести строжайшее расследование, конфликтующие стороны должны были до окончания следствия «владеть тем, чем владели до этого».
Реакция последовала незамедлительно. 18 октября 1705 года Кондрат Булавин (в 1704 году войсковой атаман Илья Зерщиков назначил его атаманом Бахмутских соляных промыслов) в ответ на указ Петра I от 8 февраля 1705 года во главе отряда донцев «разорил строения и заводы, продал всю готовую соль, казенную и частным людям принадлежащую, а также деньги прочее имущество»; походный атаман Изюмского полка Шуст в декабре 1705 года осадил Бахмут, но появившийся в январе 1706 года вновь на берегу р. Бахмут отряд К. Булавина вынудил изюмцев снять осаду и отойти, теперь отряд донцев устроил в крепости погром — «разорил до основания солеваренные заводы, несколько человек убил до смерти,… побрал всю казенную соль и продал на месте,… домашних животных приказал без всякой надобности убивать»; донцы старались отстоять Бахмут, на который предъявляли свои права местные помещики и малороссийские казаки Слободского Изюмского полка во главе со своим полковником Федором Шидловским, причем изюмцы хотели завладеть не только соляными варницами, но и местными сенокосными и лесными угодьями; 4 июня 1706 г. в Бахмут прибыл царский дьяк А. Горчаков в сопровождении капитана Трунева с 50 солдатами для переписи спорных земель и угодий, К. Булавин помешал этому, арестовал дьяка — поставил у квартиры караул на 8 дней, а затем, получив решение Войскового круга от войскового атамана М. Лукьянова, выслал в Воронеж — с этого и началась борьба К. Булавина с царским правительством.
11 октября 1706 года Петру I поступила жалоба от донцев новая жалоба — «малороссияне изюмского полка также во владениях верховых казаков всякое разорение чинят: лес рубят, хлебные поля скотом своим топчут, в одоньях жатный хлеб берут, землю пашут и сено на лугах косят; 10 мая Луганской станицы казака, ехавшего для торга с рыбою, ограбили и убили».
История восстания Кондрата Булавина в 1707 — 1709 годах описана довольно широко. Важно отметить: для официального Дона наш земляк-бунтовщик вовсе не герой — на «войну» с полковником Юрием Долгоруким — посланником Петра — он позвал запорожцев, давних врагов донцев. Потому-то и сдала его донская «старшина» царевым людям. На какое-то время противостояние утихло — братец Юрия Долгорукова генерал-фельдмаршал Василий Владимирович Долгоруков так прошелся по айдарским и донским станицам, что противостоять запорожцам было просто некому: селись — не хочу! Но это был далеко не конец противоборству.
7 октября 1742года Елизавета своим Указом запретила донским и запорожским казакам впредь до размежевания земель между Кальмиусом и Миусом конфликтовать; лишь в 1744 г. кошевой атаман Войска Запорожского Яким Игнатович послал своих представителей для переговоров с казаками Войска Донского, при этом запорожская делегация должна была отстаивать право украинцев на лов рыбы и охоту на реках Кальмиусе, Кальчике, Еланчике, Миусе и Темернике (переговоры ничем не закончились).
27 ноября 1745 года уже подполковник Петербургского полка Яков Биас назначил «где быть собранию как донского, так и запорожского войск конвою при старшинах и старожилах,.. в устье речки Миюс»; запорожцев представлял полковник Черный, войско Донское — старшины Иван Белый и Григорий Рожок; запорожцы не смогли предъявить документы, что «за прошедшею шведскаю баталиею потеряны», граница с запорожцами была установлена, как и прежде, по правому берегу р. Кальмиус от верховья до устья.
30 апреля 1746 года учитывая постоянные пограничные войны между казаками Кальмиусской паланки Войска Запорожского и Войска Донского, в Санкт-Петербурге издан специальный Сенатский указ, который устанавливал восточные границы Войска Запорожского Низового по р. Кальмиус (протекает в пределах Ясиноватского, Старобешевского, Тельмановского и Новоазовского районов Донецкой области, впадает в Азовское море в городе Мариуполь), то есть нынешний юг Луганщины — был на тот момент территорией Войска Донского.
В противостояние были вовлечены силы самые высокие. 13 июня 1746 года в Указе императрица Елизавета предписала киевскому генерал-губернатору Леонтьеву отправить в Военную коллегию, захваченных за угон донских лошадей, запорожцев во главе с атаманом Левко; 5 декабря 1746 года в Бахмут были вызваны депутаты «от Войска Донского по делу об обидах причиненных казакам Войска Запорожского».
Но даже самые высокие указы не помогали. Вот подтверждение — 31 декабря 1746 года заведено следствие по факту «истребления пожаром по распоряжению старшины Степана Ефремова сена, рыбных куреней и зимовников, принадлежащих запорожцам, близ Кальмиуса»; как показало «непредвзятое расследование», Ефремов через казака предупредил подполковника Тамбовского пехотного полка Андрона Коробьина, чтобы он потребовал от запорожского полковника Черного убрать имущество запорожцев, Коробьин передал сообщение через поручика Полтавского полка Лбова, но мгновенно поручение не было выполнено, и С. Ефремов уже в ночь послал подчиненных калмыков сжечь имущество запорожцев.
27 августа 1747 года российская императрица Елизавета Петровна издала новый императорский указ, в котором констатирует: «Бахмутские жители и других городов и слобод малороссияне в отведенное Войску Донскому места в Леонтьевы и Глухие буераки и рубят селитбеной и дровяной лес, которого немало опустошили, и возят на продажу в Бахмут и Тор» (ныне Артемовск (снова Бахмут) и Славянск Донецкой области).
30 июня 1749 года заведено дело «о расследовании отгона запорожцами лошадей, принадлежащих старшине Перфилову и донским казакам» — киевский генерал-губернатор Леонтьев получил приказ «немедленно пойманного запорожца Швеца с его рухлядью…отослать под караул», а в отношении Войска Запорожского «всех запорожцев из тех мест велеть тот час немедля выгнать».
4 мая 1758 года — новый Указ Елизаветы, теперь о том, что в связи с эпидемией холеры нельзя ввозить в Бахмут зерно, вино, овощи, купленные у приазовских греков; запорожцы во главе со священником Иваном Павловым нарушили карантин. Кстати, следствие по этому делу велось шесть лет.
И чтобы взаимные претензии были понятнее, еще несколько примеров. 23 сентября 1762 года Кальмиусский полковник К. Черный рапортовал кошевому атаману П. Калнышевскому о том, что его казаки, которые рыбачили на Ейской косе Азовского моря, попали в плен к донским казакам; 11 октября 1767 г. Кальмиусский полковник И. Чердак докладывал П. Калнышевскому о наглом выселении донскими казаками запорожских промышленников с «левого берега» реки Кальмиус; как свидетельствует документ, запорожские казаки во главе с П. Велигурой построили на Ляпиной косе Азовского моря не только несколько десятков домов («дач»), но и промышленные «заводы» и «два кабака», где продавали виноградное вино.
28 мая 1768 года украинцы поймали на правом берегу Кальмиуса «донского казака и снявши с него ружье и саблю водили запорожцы за чинбул, а еще двоих казаков поймавши, связали им руки и, водя пешими, били нагаями».
Вот таким «мирным» было житие соседей!